Бабушкин язык

Небо серое, «хондрозное» разлеглось над платочным рынком. Стоял четверг, и по традиции пуховязальщицы из разных уголков области съехались сюда — на Саракташский базар.

Укутанные в шали ходили маленькими шажками по кругу. Зазывая покупателей, растягивали паутинки. Успевали замечать работы других и тут же колко оценивать их.

- У вас узор некрасивый! - слышу за спиной. Оборачиваюсь на двух женщин. Одна из них, заметив в моих руках фотоаппарат, тут же устраивает допрос. Кто? Откуда? Зачем? А покажите удостоверение.

Через пару шагов другая мастерица попросит не фотографировать. Третья, увидев камеру, направленную в её сторону, сакраментально изречет: «Сделали кадр? Давайте теперь три рубля. Сейчас время такое – за всё платить нужно».

Задерганные «новой» жизнью , раздраженные женщины глядят неприветливо. Конечно, не все. Кто-то сам просит сфотографировать их. Тепло отвечает на вопросы и улыбается в ответ. Но общий фон, как мигающая красная лампочка, очень тревожен.

Сейчас, когда фабрика оренбургских пуховых платков всё расширяется и наша пуховая гордость машинной вязки разлетается по всему свету – здесь нерадостно.

Гульсера Попова и Светлана Чеплакова говорят в унисон: молодёжь не вяжет. Отказываются учиться. Тоже повторяет и Резеда Алкашева.

- Не желает внучка. Чуть-чуть попробовала и всё. А я хотела в её годы. Меня бабушка уже в пять лет научила. Первую связанную мной паутинку продали и купили мне школьную форму.

Не нравится работа с козьим пухом и детям Алвард Шарян. Улыбчивая мастерица принесла на продажу тонкой отделки паутинку и варежки. Решив, что хочу сфотографировать её узоры, развернула свои изделия.

Признается Алвард, что, когда вяжет – отдыхает и что этот мягкий пух её будто лечит.

Мелкий противный дождь сбегает с неба. Фотографируя, видишь, что и, правда, ни одного юного лица нет на рынке. Кажется, что моложе пятидесяти и не найти здесь искусниц. За три последних года рынок значительно поредел. Бабушки – носительницы народного промысла – уходят, и почти нет им замены.

Старательно выискивает взглядом покупателей 70-летняя Роза Тайзитдинова из Каргалы. На рынок сюда она приезжает редко – накладно 200 рублей платить за проезд в электричке. Потому очень важно суметь продать свою шаль, которую вязала долгими вечерами.

- Сидим-вяжем, сплетни свозим. Молодость воспоминаем, - сказала она и, поговорив со мной, снова пошла по кругу искать тех, кто оценит её добрый труд.

Бойко вливаясь в ряды, царственно проплывала 81-летняя бабушка из села Аблязова. Всё ещё острая на язык. Энергичная и уверенная в себе. Всю жизнь она протрудилась в пухартели.

- Нас всегда платок спасал. Мы детей растили платком. Дом строили платком, - скажет в разговоре и закончит его неожиданно: «Я для себя ни одного дня не прожила ещё».

Полная достоинства, с глубоким взглядом серых глаз, заявит при этом, что жизнь у нас очень хорошая. Улыбнется вдогонку, пожелает здоровья. И как же захочется укрыться платком, созданным руками этой сильной многодетной женщины. Настоящим оренбургским. Под таким «куполом» не тревожит наше «раздраженное» настоящее. Да, слишком много плохих новостей. Слишком неясно всеобщее будущее. Но и не дело ведь человека всё знать. Главное быть сердечным и не уходить далеко от природы. От самих себя и своей семьи. Пока бабушки ещё здесь, научиться бы нам у них мудрости, сохранить их простой и великий язык. Тот, на котором говорит душа.